Тебя я, дед, не подведу

Артем, он же «Тихий», получил повестку под конец частичной мобилизации. Его трижды вызывали в военкомат и трижды давали отбой. Подписал контракт. Заходил штурмовиком на Северском направлении. Он не застал деда в живых, но знает: дед Саша призвался с Запорожья, был фронтовым водителем, автотехником, воевал в 87-м гвардейском минометном полку и 4-м гвардейском кавалерийском корпусе, дважды ранен, награжден
медалью «За отвагу» и двумя орденами Красной Звезды.

Архивы ЦАМО свидетельствуют: гвардии старший сержант Александр Бережко не раз выводил автомобиль из-под ураганного огня противника, в считаные дни возвращал в строй подбитые «Катюши» и полуторки.

В послужном списке красноармейца Бережко - освобождение словацкого города Трнава, что у южных склонов Малых Карпат, уничтожение группировки противника северо-западнее молдавского городка Чимишлия. В Молдавии ремонтники под командованием Бережко проявили героизм и мужество: попав в окружение, не сдались - заняли круговую оборону, приняли бой и не только выстояли, но и уничтожили три десятка фашистов.

«Тихий» убежден: тяга к железкам - в деда. Армию прошел в ремроте 7-й горной воздушно-десантной дивизии. До заключения контракта работал в автосервисе.

- В частичную мобилизацию меня не призвали. Пришла повестка, трижды вызывали в военкомат, но до отправки дело не дошло, - рассказывает Артем. – Терзался тем, что парни воюют, тем, что дед бил врага, а я на гражданке рихтую машины. Когда «за ленту» ушел близкий товарищ Сашка, тоже собрал рюкзак.

Сашку «на передке» знали под позывным «Мадара». Прошлой зимой он попал под артобстрел, с боевого задания не вернулся. Но он успел помочь Артему с отношением в штурмовую роту 106-й Тульской дивизии. Пару месяцев друзья даже повоевали вместе: Сашка - пулеметчиком разведвзвода, Артем - помощником гранатометчика штурмового
подразделения.

Первый выход – под кассетный град

Что такое война, «Тихий» узнал спустя месяц после заброски. «До» был полигон с изнурительными тренировками. Чего только десятикилометровые хождения стоили туда-обратно без выходных, несмотря на погоду.

Первое боевое задание – штурм вражеских позиций в лесополосе.

- Прежде чем выйти на БЗ (боевое задание - прим. авт.), мы должны были добраться до «передка». Семь километров пути. Прошли четверть – в небе взрыв. Старший группы крикнул: «Кассета! Ложись!» Мы вжались в землю, - вспоминает Артем.
- Я лежал и не понимал, что происходит. Сверху, словно град, сыпались кассетные боеприпасы.

Прописное правило фронта: вслед за пристрелочным прилетят еще два-три снаряда. Парни об этом знали, прилетов ждать не стали: поднялись, отряхнулись, ускорились.

- Мы торопились покинуть квадрат обстрела, - продолжает рассказывать мой собеседник. - Бежали. Чтобы отдышаться, переходили на быстрый шаг.

До укрытия добрались, но и здесь оказалось шумно. Сутки позиции разбирал вражеский танк: прилет равен выходу. Бойцы лишь успевали подумать: «Только не в блиндаж». В блиндаж все-таки прилетело: мина задела союзников из зенитного подразделения.

- Был мороз. Парни пришли погреться. В один из прилетов – попадание в их блиндаж. Один – «двести», второй - «триста». Раненого бойца привалило, мы с «Мухой» (командир взвода - прим. авт.) откопали, - вспоминает «Тихий».

«БЗ» и алый след на снегу

На боевое задание группа вышла ранним утром. Тишина. До цели - полтора километра. Маршрут простой: прошли вдоль скошенной лесополосы, занырнули в большую.

На деле оказалось сложнее. За сто пятьдесят метров штурмовиков встретил противник: в небо поднялись камикадзе, строчили автоматы, работали 82-й миномет и «полька».

В тот день Артем осознал значение слов «понюхать пороха»: стоящий в воздухе запах рвущихся снарядов он запомнил на всю жизнь и уже не перепутает ни с чем другим.

До окопов противника в тот раз группа не дошла, пришлось откатиться. «Тихий» вспоминает:

- Мы шли заряженные на успешное выполнение задачи. Всего-то было 150 метров «открытки» (открытое пространство - прим. авт.), думали по-скорому занырнуть. Не получилось. В небе роились камикадзе. Мы шли вдоль остатков лесополки, прижимались к обезглавленным деревьям. На меня в тот день спикировали три FPV-шки: одна запуталась в ветках, вторая - не разорвалась, третья - упала под ноги, взорвалась, осколок зацепил руку. Я почувствовал удар. Такой, знаете, как током шибануло, будто локтем стукнулся и пробило.

Задело - не задело, чтобы не стать мишенью, в бою нужно передвигаться, по возможности отстреливаться. Как ни уворачивались «Тихий» и его напарник, обоих зацепил миномет.

- Взрыв. Подбросило. Упал. Протер от пыли глаза - берцы разворочены, на снегу - кровь. По дырке в левой ноге можно было анатомию изучать. Понял, что теку, сдернул с брони жгут, наскоро перетянул ногу, - вспоминает мой собеседник. - Бой идет.
Артиллерия врага работает. Приподнялся на колено, перезарядился, отстреливаюсь, в рации: «Откатываемся».

Отход «Тихого» и гранатометчика прикрывал боевой товарищ. До трубы под железной дорогой - минут десять хода. За это время спустили с неба две «птички». Артем сокрушается, что в одном из следующих боев парень, которому он обязан жизнью, не вышел из боя.

- Мы укрылись в трубе, переделанной под блиндаж, - рассказывает «Тихий». – Сюда откатились и другие парни. Казах, что колол, жгутовал и бинтовал раненых, жутко ругался. Главное - затампонировал мои дырки со знанием дела, чувствовалось, что не первый раз.

Дважды за ранеными выходила группа эвакуации и дважды не дошла.

- Под утро поступил приказ: всем, кто на ногах, выходить малыми группами, - продолжает рассказывать «Тихий». - Мои берцы ушли в утиль. Нашел резиновые сапоги, ребята обрезали, получились галоши. Обулся и - вперед. Вместо посоха – автомат.

До точки эвакуации «Тихий» семь километров шел на силе духа. В «буханке» встать на ноги уже не мог.

Дальше были Ростовский военный госпиталь, отметка в полку, отпуск, встреча с родными, а главное - с подросшим сынишкой.

И? Что в полку не остался?

Артема выписали под Новый год. Из Тулы ближайший билет в сторону дома - только до Ростова-на-Дону. В Новогоднюю ночь отец со старшим братом встречали на перроне железнодорожной станции «Ростов-Главный».

Спустя две недели – возвращение в полк, военно-врачебная комиссия, десять дней отсрочки от боевых действий.

В начале февраля «Тихий» прибыл в подразделение.

- И? Что в полку не остался? – встретил командир.

- Так я контракт подписал не для того, чтобы в полку служить.

- Работать сможешь?

- Смогу.

 - Я думал, рана затянулась, - говорит Артем. – Хорошо, на задание ушел не в первый день. На полигоне во время тренировки ранение дало о себе знать. Заштопали, неделю пробыл в полевом госпитале.

Миссия «Ротный медик»

Подлатанного «Тихого» на время перевели в ротные медики.

- Первый выход после возвращения из госпиталя был самым долгим на моей памяти, - вспоминает он. – Парни отбили позиции противника, зашли и месяц не могли выйти: враг «разбирал» укреп, не пускал группу закрепления. Я вместе с полковыми медиками был на точке эвакуации километрах в семи.

Проверка боем – «трехсотый» с отрывом стопы. О том, как это было, Артем рассказывает:

- По радейке доложили: «Встречай «трехсотого», наступил на мину». Переживал: оторванная стопа – не маленькая дырочка, которую можно затампонировать и перевязать хоть армированным скотчем. Раненого привезли на квадроцикле. Проверил жгутовку. Удостоверился, что он не колол обезбол. Обезболил. Обработал рану. Перевязал. Через двадцать минут отправил на эвакуацию.

Когда привезли бойца с оторванными ногами, «Тихий» не испугался, вспоминает:

- Тяжелораненого встречали втроем - я и два полковых фельдшера. Чтобы парень не вытек, даже в подвал заносить не стали: перегрузили на носилки, обработали. Пока перевязывали, водитель подогнал «буханку». Довезли.

Такого, чтобы парни «уходили» на эвакоточке не было, но Артем видел, как обрывалась жизнь боевых товарищей. Он вспоминает:

- Осколок миномета разорвал спину командира подразделения: дырка в два кулака, легкое пробито. Повязку с односторонним клапаном наложили, противошоковое укололи. Запомнил, как он ушел. Пронесли полтора километра, товарищ подбадривает: «Держись, брат, подлатают, домой поедешь». А он: «Я уже дома».

Дядь Саша, как позже, без позывных, скажет о командире подразделения мой собеседник, был опытным бойцом, начинал с ополченцев. В кубаре после тренировок делился опытом. У него Артем научился тому, как в бою разместить на броне обвес, как настроить автомат.

В медиках «Тихий» пробыл недолго. После – снова штурма.

Там, «за ленточкой»

Нашим ребятам приходится не только вступать в бой, но и преодолевать лишения и трудности. «Тихий» рассказывает:

- Лето. Жара под сорок. Моя группа получила задачу скрытно зайти на позиции, закрепиться. От укрепа до укрепа – двести метров. Остальные парни при поддержке танкового огня должны были закатиться в квадрат противника на БМД (боевая машина десанта, - прим. авт.). Задача группы: встретить врага, если тот откатится в нашу сторону. До точки назначения - по холмам, по долам. Пекло. Трава по пояс. Вокруг ни деревца. Зной до того вымотал, что к концу пути я выложил из рюкзака все, кроме воды и энергетических батончиков. Штурм переносился с одного дня на другой. Вода закончилась. Два дня «Мавик» приносил по бутылке. Пол-литра на четверых – это три глотка воды. Доходило до того, что снились водопады.

Накат все же был. Тульские штурма взяли в плен восемь украинских солдат – по одному на каждый километр, пройденный под зноем группой «Тихого».

«Тебя ни в чем я, дед, не подведу». Артем признается: это обещание, мысленно данное деду, держит. Какие бы трудности ни ожидали, верит в благополучный исход. А еще надеется на помощь пояса с Псалмом 90. Он повязал его перед первым штурмом, с тех пор ни разу не снимал.

ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ: https://t.me/kurganinskie