Рейтинг: 5 / 5
Завтра в России – День Героев Отечества
Помочь разведчикам и штурмовикам вооружиться квадрокоптером, приборами ночного видения, «капюшоном»; поддержать того, кто не верит в свои силы; изготовить «чешую» на храм-часовню, посвященный воинам-христианам, – после тяжелого ранения такие дела в жизни Олега Лебедева стали повседневными.
Несмотря на то, что с недавних пор в военном билете Олега стоит отметка «Не годен к военной службе», по случаю наш земляк надевает военную форму: на кепке - триколор и зетка, на рукаве - шеврон «Точность - вежливость снайпера», рядом с нашивкой позывного «Лебедь» - Георгиевский крест 4-й степени, крест «За службу на Кавказе», медали «Ветеран боевых действий» и «За отличие в военно-политической работе».
Жители Курганинска могли видеть этого парня в кресле-коляске, зажигающим Свечу памяти и возлагающим цветы у мемориального комплекса «Ника». По осени Олег поддерживал в «Парке Победы» боевой дух воркаутеров, устроивших сбор в помощь фронту. Трижды в неделю он привозит детей в спорткомплекс «Чемпион», а с недавнего времени и в музыкальную школу.
На фальцевой крыше дома Лебедевых – кованый флюгер «Пара лебедей с птенцами». Во дворе – пандусы, машина - на ручном управлении.
- Маруся, выключи музыку, – дает команду голосовому помощнику Олег при появлении гостей и предлагает кофе.
Мы говорим в гостиной. «За лентой» у бойца с позывным «Лебедь» были одни спецсредства, после демобилизации – другие. Обращаю внимание на шагательный тренажер.
- Проснулся, позавтракал, походил, развез детей по кружкам, в школу, поработал, вечером снова хожу, - рассказывает Олег.
На самом деле, мой собеседник больше года не знает, как это - чувствовать под ногами землю. Сейчас для него ходить – значит не меньше четырех часов в день заниматься на шагательном тренажере. А если позволяет время, то еще и на степпере, шведской стенке, брусьях, станке для передвижения по полу.
Олег соглашается показать, как шагает, перебирается из кресла на тренажер. Ремни поддержки закрепляет супруга Юля. Дальше сам: фиксирует коленоупоры, включает дисплей. Движения похожи на ходьбу лыжника: работая руками, он заставляет двигаться неподвижные ноги, заодно снимает повышенный мышечный тонус, формирует привычку держать ноги правильно.
Без ходьбы никак: если не вставать и не шагать, кружится голова, сковывает мышцы. Олег тренирует ноги, заодно прокачивает пресс, бицепсы. Сиди этот улыбчивый парень не в кресле-коляске, а на обычном стуле, можно подумать – частый гость тренажерного зала.
Тренажер хоть и железный, временами нагрузок не выдерживает. Коленоупоры товарищи Олега переваривали дважды. Раз в месяц приходится смазывать подшипники, натягивать тросы.
Моему собеседнику хочется ходить самому. Пока не получается. В моменты отчаянного желания встать и идти он встает и идет, правда, пока на станке.
За повесткой пришел сам
Форму Олег надел в дни частичной мобилизации. За повесткой пришел сам.
- Я ветеран боевых действий на Северном Кавказе, - говорит он. - После армии два года служил по контракту. Кроме вождения БТРа умею читать карту, расчерчивать ее «по улитке», наносить координаты для арткорректировки. Знаю, как выставлять линию окопов, как устанавливать оборонительные точки. Когда начался призыв, понял: мой опыт нужен фронту.
До отправки на Запорожье Олег вместе с сослуживцами месяц отрабатывал боевое слаживание.
- Зашли под Васильевку: окопались, выставили КПП, ввели комендантский час: проезд гражданского транспорта с пяти утра до восьми вечера, с восьми вечера – стоп колеса, проезд только по спецпропускам, - продолжает рассказывать Олег. - Главная задача – остановить танковые колонны противника.
В первый же день по нашим парням отработали минометы.
- Осенью 2022 года у ВСУ были проблемы с точностью артударов: они били, но куда-то в «молоко», - вспоминает мой собеседник. – Через пять месяцев нас перебросили в село Каменское, на усиление первой линии. Выбрали дома, окопались, сделали подходы в подвалы на случай атаки. Там снаряды ложились ближе.
Олег рассказывает: судя по фото, тетрадям, учебникам, в выбранном ими доме жила семья с двумя детьми-школьниками. Эвакуировались в спешке, даже фотоальбомы не взяли.
- Хозяин дома - мужик рукастый: в гараже порядок, куча ключей-запчастей. Газа в селе нет, водопровод пробит. Он нашел выход: воду с ливневок собирал в колодцы, оттуда выкачивал мотором. Воды хватало на полив огорода, запитку стиральной машинки, - говорит мой собеседник. - Хотелось бы, чтобы семья вернулась домой. После артударов мы с ребятами несколько раз латали крышу.
Из села выехали не все. Российские бойцы делились гуманитаркой с «прикипевшими» к домам, те помогали со стиркой и баней, правда, платно. Олег не осуждает, говорит: без работы местным нужно как-то на жизнь зарабатывать. К слову говоря, один из сыновей хозяйки постирочного двора оставил семью, ушел воевать на стороне ВСУ, второй - помогал бойцам Российской армии наваривать на «Нивы» станины под станковые пулеметы. Не то чтобы брат против брата, но и не на одной стороне.
Работа «на удаленке»
В мотострелках Олег не задержался, написал рапорт о переводе в разведчики-снайперы. Основные задачи - предупредить прорыв в серой зоне, выявить скопление сил противника.
- В первый выход шел на готовую позицию, - рассказывает он. - Заходили ночью. Луны не было, фонарик включать нельзя, обстановку оценить не мог. Когда наши простреливали световыми (световые сигнальные ракеты - прим. авт.), понял: точка никуда не годится - крыша разбита, выход из дома ведет на открытую местность, улица – в низине, с поста, где работал пулемет врага, дом просматривается, как на ладони. На второй день вышла луна. Светила так, что дома и деревья тени отбрасывали. Коптер «срисовал» лестницу на чердак. Завис. Мы с «Челентано» зарылись в тряпье, ждали сброса. Обошлось. На следующий день поменяли и оборудовали локацию, сделали пути отхода, расчистили подвал.
По словам Олега, через тепловизор его снайперской винтовки было хорошо видно присутствие украинских солдат. Те, у кого совсем опыта не было, даже печки топили. Координаты рассекреченных позиций наносились на карту, утром передавались комбату, артиллерия отрабатывала.
Поравнялся с крышкой подвала - взрыв
Стреляли не только наши, но и по нашим.
- Первое ощущение – разорвало пополам. Наклонился – ноги на месте, - рассказывает Олег, вспоминая ранение. - Предчувствия беды не было: мы постирались, я развесил вещи, заклеивал на рации лампочку, чтобы не светилась в ночи. Вечером с заданием от комбата пришел «Карбофос» (командир подразделения - прим. авт.). - Услышали в рации: «РСЗО!». Первый пристрелочный упал на соседнюю улицу. Мы с «Челентано» побежали к подвалу. «Писатель» и «Карбофос» легли рядом с беседкой. «Челентано» запрыгнул, я поравнялся с крышкой подвала – взрыв. Упал. Понимаю - ног не чувствую. Не оторвало - и то ладно. Подвал глубокий, узкий, мы называли его «бутылкой». Спускался на руках. Спрыгнуть помог «Челентано». Выбраться - «Дым».
Позже выяснилось: осколки вошли в спину, легкое, ребра.
В тот день из Каменки эвакуировали «Лебедя» и «Карбофоса», сильная контузия осушила левую часть тела командира.
Васильевка, Мелитополь, Севастополь, Москва - путь Олега по госпиталям был долгим. В Севастополе хирурги извлекли из спины осколок, дали надежду: «Будешь заниматься – будут восстанавливаться функции, есть вероятность встать на ноги».
Заново учился сидеть, стоять, водить машину
- В госпитале я учился садиться на кровать, поворачиваться, ходить на четвереньках, стоять. Первое время в кресле-коляске ездил только под обезболами, давала о себе знать травма ребер. Ну как ездил – выздоравливающие солдаты-срочники помогали сесть в кресло, Юля катала. Таким, как я, помогали девочки волонтеры-реабилитологи: массажировали ноги, привязывали к ходункам простынями, помогали шагать, - продолжает рассказывать Олег. – Рядом со мной три месяца была жена, это придавало сил. Мой сосед по реабилитационному центру нет-нет срывался, отказывался заниматься. В такие дни приходилось напоминать: «Чтобы ни от кого не зависеть - восстанавливайся». Парня можно было понять: с женой в разводе, кроме старенькой матери, дома никто не ждал. Поговорим – прислушается, до упора «ходит» на станке с экзоскелетом.
Сам Олег пока зависит от окружающих. Даже несмотря на то, что по программе фонда «Защитники Отечества» получил автомобиль с ручным управлением, без Юли никуда не выезжает. Выехать-то он может, а вот выйти из машины – нет. Как выйти, если коляску подать некому?
По словам моего собеседника, в новом автомобиле все так же, как в обычном, исключение – функции «газ» и «тормоз». Их на адаптированной машине с ручным управлением выполняют не педали, а рычаги, вынесенные на рулевую колонку.
За рулем мой собеседник больше двадцати лет. Несмотря на большой опыт вождения, прежде чем выехать в город, на автодроме учился водить по-новому.
- На современных машинах с ручным управлением - коробка-автомат, управлять несложно: рычаг от себя, включил передачу, отпустил, плавно потянул рычаг, все – машина поехала. Помню, по юности пробовали с товарищем покататься на «Оке» его деда-инвалида. Ничего не вышло, - делится Олег.
Голова, руки есть – можно работать и учиться
На машине мой собеседник добирается до мастерской, руки есть – можно работать. Прежде его бригада крыла дома и детские сады; медью и нержавеющей сталью, покрытой «под золото» нитрид титаном, покрывала купола и крыши кубанских и ростовских храмов.
Не так давно крыша из шашек, больше известных как «чешуя», появилась на курганинском храме-часовне Сорока севастийских мучеников. Пластинки-чешуйки - дело рук Олега. К слову говоря, в мастерской, где работает мой собеседник, теперь есть пандусы.
Фамилия кровельщика Лебедева известна на Юге России. Начинал Олег подмастерьем в команде Анатолия Соловьева.
С самого начала спецоперации Анатолий помогает фронту доставкой грузов. Бывая на Запорожье, не раз завозил гуманитарку подразделению «Лебедя». В одну из передач, помимо личных посылок, привез спецзаказ - глушитель и тепловизионный прицел.
Выбыв из строя, мой собеседник пополнил ряды волонтеров: через группу «Все для фронта» помогал снабдить разведчиков и штурмовиков своего подразделения квадрокоптером и приборами ночного видения, курганинцу «Суете» подобрал, заказал и передал «капюшон» (РЭБ) на машину.
Благодаря программе сопровождения фонда «Защитники Отечества» мой собеседник и его супруга поступили учиться: Олег - в Московский технологический институт на факультет «Промышленное и гражданское строительство», Юлия - в университет «Синергия» на архитектурного дизайнера.
Близится время первой сессии.
- Учиться сложно, - признаются ребята.
– Мы окончили школу больше двадцати лет назад. Вспоминать уроки химии, физики, истории, русского языка и математики непросто, - говорит Олег. – На почту приходят курсы: какой-то состоит из трех, какой-то - из пяти, какой-то - из десяти видеоуроков плюс материал для чтения.
В сорок лет не побояться сесть за парту, день за днем десятки километров «шагать», не записываться в иждивенцы, делать то, что по силам, не прятать слез после долгой разлуки с родными - подвиг. И пусть за него медалей не дают, Олег и его близкие знают, чего он стоит.
ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ: t.me/kurganinskie
