К отправке в космос обезьянок причастны и курганинцы
Космическая капсула «Бион-8», установленная на территории Курганинского исторического музея, побывала на орбите Земли без малого сорок лет назад. Благодаря чему этот космический аппарат пополнил экспозицию «Космос рядом» и как запуск ракеты связан с курганинцами – в нашем материале.
Предыстория установки в Курганинске космической капсулы такова: в один из визитов на малую родину друг и единомышленник исторического музея, ныне житель Санкт-Петербурга Виталий Стаценко, для пополнения экспозиции «Космос рядом» посоветовал написать запросы в питерский музей НИИ космического телевидения и самарский ракетно-космический центр «Прогресс».
В ответ на необычный запрос город на Неве прислал космические камеры. Самара в первом письме выразила удивление - мол, зачем провинциальному городку спецоборудование? Следом пришло второе письмо, на сей раз с благодарностью за популяризацию интереса к освоению космоса и готовностью к сотрудничеству. Так, из Самары в Курганинск привезли космическую капсулу и экспериментальные солнечные батареи.
Неслучайные случайности
О том, кто бороздил просторы в космическом аппарате, музейные работники узнали случайно. Во время прогулки по городу ветеран космодрома «Байконур» Владимир Антипов обратил внимание на капсулу, заглянул с вопросами в музей. Сотрудники признались: капсула есть, информации по ней нет. Опытному инженеру-механику космических аппаратов Антипову не составило труда найти бортовой номер. Есть номер - есть история. Безымянная капсула оказалась космическим аппаратом «Бион-8». В сентябре 1987 года с космодрома «Плесецк» на нем стартовал обезьяний экипаж - Дрема и Ероша.
Сверив часы, мы вспомнили: в сентябре 1987 года на космодроме «Плесецк» служил наш земляк Юрий Безниско. Связались, расспросили. Оказалось, перед стартом ракеты Юрий участвовал в проверке расчета прицеливания. Простыми словами, проверял координаты вывода космического корабля на орбиту Земли. Самих космонавтов он не видел, а вот пламенеющее зарево и взмывающую ракету помнит как сейчас.
Кто не только видел, но и проводил время с обезьянками, так Ольга Оранская. После грузино-абхазского вооруженного конфликта Ольга перебралась из Сухуми в Курганинск, на малую родину предков.
Об Ольге сотрудники музея узнали от ее отца Юрия Оранского, в прошлом - сотрудника Сухумского научно-исследовательского института экспериментальной патологии и терапии. Юрий работал в инженерной службе, Ольга была лаборанткой лаборатории физиологии и патологии высшей нервной деятельности и непосредственно контактировала с будущими космонавтами.
Миссия аппарата «Бион-8»
По словам Ольги, запуск в космос приматов – часть некогда секретной космической программы «Бион». По своим видовым признакам, выражению эмоций и поведению макаки-резус близки к человеку. Именно потому при их участии исследователи разрабатывали комплекс профилактических мер для адаптации организма человека к работе в невесомости и его восстановления после возвращения на Землю.
Главная миссия космической одиссеи Дремы и Ероши - изучение роста и развития периферического скелета в условиях невесомости. Параллельно проводилась оценка радиационного воздействия на организм млекопитающих.
Вместе с обезьянками ракета-носитель «Союз-У» подняла на орбиту десять лабораторных крыс, рыбок гуппи, тритонов углозубов, плодовых мух дрозофил, кузнечиков, жуков, микроскопические водоросли хлореллы.
Клички давали миряне
По программе «Бион», разработанной советскими учеными в 1978 году, планировалось отправить в космос около трех десятков обезьян. Полетели только шесть обезьяньих экипажей.
Каждые три года в «отряд космонавтов» специальная комиссия Института медико-биологических проблем отбирала двадцать молодых самцов. Главные критерии - возраст не старше трех лет, вес не более пяти килограммов, сообразительность, выносливость, контактность.
После тренировок в питомнике обезьянки готовились к полету в московском Институте медико-биологических проблем. В их распоряжении были беговые дорожки, центрифуги, бассейн. Для тренировки системы кровообращения их прикрепляли к специальному поворотному столу и меняли положение тела. Чтобы выработать навык усидчивости, сутками приучали к специальным полетным креслам.
Месяца за два до старта в кору головного мозга и в мышцы приматов вживляли электроды и датчики. С их помощью отслеживалось самочувствие «космонавта» и его мышечные усилия.
Две недели до полета обезьяны проводили на космодроме «Плесецк». Только здесь окончательно определялись космические экипажи, «космонавты» получали имена. Абрек и Бион, Верный и Гордый, Дрема и Ероша, Жаконя и Забияка, Иваша и Кроша, Лапик и Мультик - клички давали дети города Мирный. Главное условие – соблюдение очередности букв алфавита.
Земля – без картинки, «космонавты» - без пищи
Во время полета обезьянки сидели в креслах индивидуальных капсул, общались через прозрачную перегородку. Они не только кружили по орбите Земли и строили друг другу рожи, в соответствии с сигналами светового табло (в нужном порядке) нажимали на рычажки, кнопочки и педали. Правильные действия поощрялись глотком концентрированного сока шиповника. В определенные часы «космонавтов» кормили калорийной пастообразной пищей, по вкусу напоминающей манную кашу.
Параметры состояния приматов записывались на магнитные регистраторы, оперативная информация передавалась на Землю по каналам телеметрии.
Полет Дремы и Ероши запомнился Центру управления полетом серией нештатных ситуаций. Сначала Ероша выдернул датчики и информация о его состоянии стала на Земле недоступна. Потом сломалась система подачи пищи. Чтобы «космонавты» не погибли от голода, на 13-й день полета эксперимент свернули, спутник взял курс на Землю. Но и спуск пошел не по плану.
Миссия «Спасти «Бион-8»
Сбой команды на включение тормозных двигателей привел к тому, что спускаемый аппарат «промахнулся» на 1500 километров: вместо запланированной посадки в Казахстане «Бион-8» экстренно приземлился в якутской тайге.
Как только в Центре управления поняли, что «Бион» приземлился не там, на поиски вылетел самолет из Караганды. В Якутии дневная температура воздуха не поднималась выше отметки минус 15 градусов, ночью падала до минус 25. Промедление грозило гибелью «космонавтов». По тревоге подняли Миринский авиаотряд, АН-12 воинской части и вертолет спасателей Якутска. Аппарат нашли по ярко-оранжевому парашюту, в тридцати километрах от первоначального места поиска».
Открывать крышку эвакуационного люка спасателям запретили, а потому им только и оставалось, что укутать спутник тулупами, жечь костры и ждать. Тем временем специалисты пробивали дорогу к терпящим бедствие. Нештатная ситуация потребовала разворачивания полевой лаборатории.
Из воспоминаний руководителя группы биохимических исследований Андрея Маркина:
«Внутри палатки было жарко, как в бане, - обогрев работал на полную мощность. Со спутника только что сняли крышки, и из его глубин еще веяло холодом.
Пока монтажники отсоединяли капсулы с обезьянами Дремой и Ерошей, Козловская, Корольков, Магедов и Матвеев пытались хотя бы через стекло отогреть животных, а заодно и определить их состояние. <…> Мощными лампами, прижатыми вплотную к стеклам капсул, Магедов и Матвеев осветили обезьян, однако тепла было недостаточно. Если Дрема отреагировал на яркий свет, завозился в своем кресле, закрутил головой, стал верещать и гримасничать, то Ероша оставался без движения. Его состояние внушало серьезные опасения.
Поняв, что промедление смерти подобно, Козловская подхватила с пола трубу, из которой хлестал раскаленный воздух (спасибо «Аэрофлоту», вовремя приславшему машину для отогрева самолетов), и стала «поливать» из нее внутренности биоспутника».
По завершении полета космонавты-макаки, как правило, возвращались «на вечное поселение» в обезьяний питомник. Их ждала персональная клетка с табличкой.
Ероша прошел курс реабилитации и поселился в «апартаментах» сухумского питомника. Дреме собрали чемодан на Кубу, где стойкого «космонавта» ждал революционер и политический деятель Фидель Кастро.
ГЛАВНЫЕ НОВОСТИ: https://t.me/kurganinskie
