Он писал кистью, мастихином и пальцами рук
Этот художник в числе первых сел за мольберт художественной студии Курганинска. По окончании Краснодарского художественного училища он выставлял свои работы в Югославии, Индии, Москве и при этом кочевал с квартиры на квартиру, лишь бы быть ближе к морю. Талантливый, подающий большие надежды, Сергей Крамарев ушел из жизни слишком рано. Ему не было и тридцати. Спустя годы одна из картин напомнила о живописце.
В родительском доме Сергея Крамарева шаги и голос некогда жизнелюбивого, улыбчивого парнишки, с ямочками на щеках, не слышны ровно сорок лет. Стремительный бег его жизненного пути оборвал роковой случай. Анапа. «Запорожец». Гаечный ключ. Перетертый шнур магнитофона. Дождь. Сергей так и не отвез свою девушку в аэропорт.
Пять лет назад, после ухода из жизни мамы Сережи, отчий дом зажил новой жизнью. Разбирая сарай, среди домашнего скарба разных лет новые жильцы нашли две картины.
- Я не знал, что в нашем нынешнем доме когда-то жил художник, - рассказывает Виктор Персиянов, благодаря которому вновь ожили краски судьбы нашего земляка. - Сложенные пополам, полотна не привлекали к себе внимание. Когда мы развернули один из холстов и смахнули пыль, перед нами предстала цепляющая за душу картина. Несмотря на то, что образ военной медсестры был написан на мешковине, а толстый слой краски в месте сгиба треснул, я понимал: в этой работе что-то есть. Выбросить рука не поднялась. Да и нашел я картину в Год памяти и славы - символично.
Холст не был безымянным, в углу художник оставил автограф «Крамарев».
В тот день Виктор обнаружил в сарае и еще одну картину. В отличие от первой, она хорошо сохранилась. И краски у нее были иные - яркие и теплые. Как выяснилось позже, именно эти характеристики были присущи характеру самого Сергея.
Свет на имя автора полотна и ориентир для дальнейшего поиска информации пролил Евгений Скибин, заслуженный работник культуры Кубани, в прошлом - директор детской художественной школы Курганинска.
Почерк мастера
В то время, как мы старались восстановить вехи жизни художника и историю появления картины с условным названием «Медсестра в блиндаже», научный сотрудник художественного отдела местного исторического музея Татьяна Беляк взялась за ее реставрацию. Предупреждая вопросы знатоков живописи, скажем: Татьяна - художник, выпускница Наманганского государственного художественного училища искусств Узбекской ССР. Реставрация - ее конек.
- Люблю восстанавливать старое, на нем чувствуется отпечаток времени, - делится Татьяна. - С удовольствием продляю жизнь даже непрофессиональным работам. Когда принесли картину Крамарева, сразу поняла - полотно принадлежит кисти профессионального художника.
По словам нашей собеседницы, холст был в плохом состоянии: залом повредил мешковину, ее тоже пришлось восстанавливать.
Думающий зритель увидит в женщине с картины Крамарева военную медсестру полевого госпиталя. По всей видимости, она большая любительница литературы и взялась за книгу во время непродолжительного отдыха. Наброшенная на плечи шинель говорит о том, что на дворе поздняя осень или ранняя весна. Судя по тональности картины, действие происходит в землянке. Костра мы не видим, но яркие блики говорят нам о том, что женщина сидит у очага. Рядом с медицинской сумкой - чайник. Вполне возможно, героиня картины уже согрелась чашкой чая. В характере женщины чувствуется какая-то внутренняя сила. Вероятнее всего, как многие медсестры военных лет, она выполняла не только свой врачебный долг, но при необходимости шла в атаку или разведку.
- Над полотном пришлось поработать не один день, - рассказывает Татьяна Беляк. - На протяжении всего времени реставрации я испытывала ощущение собственного присутствия в блиндаже, чувствовала холод, идущий от задней стенки, и тепло огня.
По словам нашей собеседницы, если работа писалась в учебном классе художественного училища, то натурщица и сопутствующие предметы постановки - медицинская сумка и чайник - на всех работах сокурсников Крамарева будут одинаковыми. Вместе с тем полотна будут разительно отличаться, потому как у каждого художника свой стиль, свой индивидуальный почерк, каждый использует в работе свои находки. В наши дни их назвали бы лайфхаками.
- Судя по очертанию борозд, мазки, создающие фактуру, вполне возможно, сделаны пальцами автора, - говорит Татьяна, показывая на отпечатки. - Есть и еще одна интересная деталь - блики костра. Вряд ли в учебном классе горел огонь, создающий отблески пламени. Вероятно, Сергей Крамарев, большой любитель теплых красок, привнес в работу свое видение сюжета.
Сын старшины…
Сергей родился в 1952 году. К тому времени минуло семь лет, как отгремела война, а его отец Игнат Романович Крамарев все еще числился в рядах Советской Армии. В год рождения сына он служил старшим писарем Следственного комитета Министерства внутренних дел.
В учетной карточке Игната Крамарева, что хранится в подвальном помещении архива военного комиссариата, значится: «Крамарев Игнат Романович, старшина. Военную присягу принял в январе 1944 года, в Куйбышеве».
В годы Великой Отечественной войны, с февраля 1944 года при 162-м стрелковом полку, Игнат Крамарев охранял особо важные предприятия промышленности и железные дороги. Позже прошел школу младшего начальства при разведроте МВД.
Увольнение в запас Крамарев-старший получил спустя 11 лет после окончания войны.
На Кубань пятилетнего Сережу родители привезли в 1957 году. Стоял сентябрь.
Первые шаги в живопись
В Краснодарское художественное училище Крамарев поступил в 1967 году. Годом раньше в Курганинске открылась художественная школа (вторая на Кубани, после художественной школы № 1 имени В. А. Пташинского). Крамарев первым сел за мольберт, сколоченный учителем, наставником и вдохновителем Виктором Ноздрачевым. Но сначала была студия детского художественного творчества под наставничеством того же Ноздрачева. Помещение под студию выделили во Дворце культуры. Материальной базы не было, Виктор Алексеевич создавал реквизит сам: вытачивал фигуры из дерева, собирал бытовые предметы по дворам станичников. Его руками были сделаны 25 деревянных мольбертов. За одним из них сидел Сергей. Ноздрачевские экспонаты, по которым учился живописи и графике юный Сережа Крамарев, в наши дни входят в натюрмортный фонд Курганинской детской художественной школы.
К слову говоря, именно Виктор Ноздрачев сопровождал Сергея на вступительные экзамены. Виктору Алексеевичу было 28 лет, Сереже - 15. Вот как об этом вспоминает ныне народный художник России Виталий Коробейников:
- В художественное училище я поступал вместе с Сергеем Крамаревым. Мы сидели рядом. Его сопровождал преподаватель из Курганинска, Виктор, если не ошибаюсь (речь идет о Викторе Ноздрачеве, прим. авт.). К тому времени я на «отлично» окончил художественную школу и, глядя на работу соседа, понимал: этот Крамарев - способный парень.
Если с рисунком Сергей и Виталий справились на «отлично», то диктант оба провалили. И Коробейников, и Крамарев полгода числились в кандидатах.
Штрихи к словесному портрету
- Сергея отличало необыкновенно гармоничное восприятие цвета. Таких замесов, как он, не делал никто, - едва скрывая волнение, рассказывает живописец, бывший однокурсник Сергея Александр Лабинцев.
- Да, да, судя по почерку, это работа Крамарева, - говорит он о картине «Медсестра в блиндаже», фото которой получил по электронной почте. - Сережа писал и пальцами, и мастихином.
Как и Коробейников, Лабинцев познакомился с Крамаревым в 1967 году. Правда, чуть позже.
- После экзаменов мы курсом поехали в станицу Ахтанизовскую, на уборку урожая, - говорит Александр Лабинцев. - Близкого знакомства тогда между мной и Сергеем не было. Но уже тогда меня поразили его работоспособность и увлеченность творчеством. Не каждый из нас находил время на акварельные этюды. Крамарев - находил.
До третьего курса Лабинцев и Крамарев вместе учились. Между ними завязалась крепкая дружба. Даже академический отпуск Сергея и призыв на срочную военную службу не разрушили их товарищества. Получив дипломы, по приглашению общего друга Виктора Моторина они пришли учителями в анапскую детскую художественную школу. Переехав в Кропоткин, Александр продолжал навещать Сергея. Не так часто, как хотелось бы, но все же.
По словам Александра Лабинцева, Крамарев хорошо чувствовал не только цвет, но и ритм.
- В годы нашей молодости были популярны «битлы» (британская рок-группа «Битлз», прим. авт.). Увлекся «Ливерпульской четверкой» и я: сам играл на гитаре, Сергея посадил за ударные, - вспоминает он. - У Сережи было великолепное чувство ритма. Несмотря на отсутствие музыкального образования, он отлично играл на слух. Наш ансамбль пользовался большой популярностью среди студентов. Нас приходили послушать не только будущие художники, но и врачи, спортивные тренеры.
По словам Александра Петровича, одна из песен появилась в репертуаре благодаря Сергею.
- Я гостил у него в Курганинске, - вспоминает Лабинцев. - Сергей, воодушевленный моим приездом, поставил любимую пластинку. Это была песня Северина Краевского «Мы не успокоимся», композитора и солиста популярной польской рок-группы «Червоны гитары». Мы слушали ее раз десять. Тут же подобрали мелодию на гитаре.
Не только живописью и музыкой увлекался Сергей Крамарев. Несколько лет он профессионально занимался велоспортом, любил море и подводное плаванье, охотился на крабов, но маринистом не был.
Из уст Александра Лабинцева мы слышим и такие штрихи к словесному портрету:
- В быту Сережа был очень практичным. Квартиру искал всегда он. Наше жилье непременно было уютным и располагалось неподалеку от училища. А еще он отлично готовил. Особенно запомнился его фирменный жареный картофель с горчицей.
По рассказам Александра Петровича, в работах Крамарева было много воздуха и света. Он очень тонко чувствовал и передавал оттенки времени суток. В числе любимых художников Крамарева - Алексей Саврасов, Федор Васильев, Исаак Левитан, Константин Коровин.
Спустя несколько лет после трагического случая, оборвавшего жизнь Сергея, Александр в память о друге напишет картину. В 1996 году, во время персональной выставки, которая состоялась в столичном международном центре на Гоголевском бульваре, это полотно в технике «импульс» займет центральное место, а его репродукция войдет в книгу «Творческий фонд России».
Незнакомка может быть знакомой
Если штрихи к портрету Сергея обозначают отчетливые контуры, то история написания картины, с которой началось повествование, до сих пор покрыта пеленой неопределенности.
- Вы говорите, картина на мешковине написана? Чем больше клея, которым она затягивалась, тем полотно более хрупкое. На подготовку дипломной работы выдавали настоящие холсты, краски и деньги для натуры - непохоже, чтобы это была выпускная работа Сергея, - размышляет Александр Лабинцев.
Вместе с этим, отмечает он, картина очень красивая и художественно ценная. Возможно, Сергей писал ее к 35-летию Победы.
По мнению Виталия Коробейникова, картина могла быть постановочной.
- На 3-м курсе нас, будущих художников, готовили к выставкам, - рассказывает он. - Тематика была, в том числе, военно-патриотической. Тем самым мы учились понимать и ценить подвиг участников Великой Отечественной войны. В год, когда наша группа писала портрет солдата в гимнастерке, Сергей взял академический отпуск, к сожалению, о медсестре в гимнастерке ничего сказать не могу.
Не исключено, что над полотном Сергей работал во время летних каникул. Тогда ее постановка - единственная в своем роде, а на полотне могла быть изображена жительница Курганинска, шинель-то в те годы найти было нетрудно.
«Кто-то из наших современников сказал: «Художники не умирают. Они живут в своем наследии, которое мы должны научиться хранить на радость тем, кто чувствует и понимает их», - написала в аккаунте Инстаграм Курганинского исторического музея его директор Елена Гончарова, напомнив, что картина Крамарева «Медсестра в блиндаже» вошла в художественный фонд музея.
Несколько картин нашего земляка в дар Курганинскому историческому музею передал директор анапской детской художественной школы, заслуженный работник культуры Кубани Сергей Сахно. Два полотна хранит двоюродная тетя Сергея. Еще две работы - в личном архиве преподавателя Курганинской детской художественной школы Алексея Москалева, их он отмыл после наводнения 2002 года.
Дорогие читатели, если вы располагаете дополнительной информацией или в ваших домашних архивах есть фотоснимки, картины Сергея Крамарева, расскажите нам об этом.
Ждем ваших звонков по телефонам: 2-22-47 и 8-953-113-56-11.
